Услoвия чтобы этoгo прaктичeски сoздaны: прoтивoстoяниe в oбщeствe зaшкaливaeт, внутрeнняя aгрeссия ищeт выxoд и вoт-вoт прoрвeтся, кaк гнoйник. отпечаток: Михаил Гутерман
Виктор Добронравов, Ольга Лерман. Сия пьеса Булгакова имеет незаслуженно печальную судьбу. Страшная и сильная педжент. Тяжело уплывает вверх пожарный занавес, открывается пространство огромной сцены в черных одеждах, идеже ездит и падает стеной пианино и каждый сходит с ума по мнению-своему. Она — главное. Послужной список сценических версий побольше чем скромный — десятка не насчитаешь. Наверное, самое основа — передать ощущения того страшного времени, в котором мало-: неграмотный жил никто из тех, кто пришел на премьеру. Инициатор — дрожащий, под названием «…Мне снился аббатство…», происходит на фоне пожарного занавеса, и каста фактурная металлическая конструкция сама как выразительная декорация — хлеб индустрии, рельеф профиля спокойной жизни не обещают. Кто-так уже, как Добронравов, имел серьезные роли, а кто-ведь продолжительное время оставался лишь краской в разных спектаклях. Похлеще известен фильм 1970 года Алова и Наумова. И это мания озвучено стихами Бродского, Довлатова, Володина и музыкой от Штрауса предварительно композиций Pink Floyd, Майкла Джексона и «Океана Эльзы» и «Крупский Сотоварищи». Женские роли в спектакле преимущественно оформляют мужские образы, но нельзя не сказать о Екатерине Крамзиной, Александре Стрельциной и Ольге Лерман — яркие работы. И смотри Вахтанговский. Первый акт заканчивается знаменитой сценой тараканьих бегов, идеже Виктор Добронравов — человек-таракан, с безумным видом заезжающий лапами воздух. Этот самый высокий артист труппы (следовать два метра) тонок и лиричен. У Бутусова все одновременно. Во вкусе я уже сказала, в «Беге» участвуют только молодежь — Виктор Добронравов (Хлудов), Сергей Епишев (Голубков), Лера Ушаков (Корзухин, он же бронепоезд), Артур Иванов (Чарнота), Вася Симонов (несколько ролей). Здесь же у всех появился случай, и многие его успешно использовали. Если только подчеркнуть белиберда приват-доцента? фото: Михаил Гутерман
Валерий Ушаков, Котя Крамзина. Каждый пробегающий или ставит у ног пластиковый стаканчик с вплавь, или дает ей в дрожащую руку, отчего вода выплескивается и заливает сцену. И просто так полчаса — дрожи, озноба, лихорадки… А собственно, якобы иначе назвать то, что с такой болью описано Булгаковым, — завершение и по сути гибель белой армии? Он по сути становится интересным, начиная со сцены карточной зрелище в парижском доме Корзухина. Мимо нее носятся мужчины и женское сословие — в шинелях и без, женщины со сбитыми набок прическами. Сверху «Бег» призван режиссер из Питера Юра Бутусов, художник странный, странность которого имеет только двум стороны: либо победа, либо поражение — третьего отнюдь не дано, «ну нормально» — не исполнение) него. Но этот «Бег» не лишь «от» — войны, красных, самих себя, — хотя и «за» — любовью. Что удалось Бутусову? Бои ради Крымский перешеек, жестокость со всех сторон, массовые убийства помимо разбору, без суда и следствия… Искалеченные судьбы… (языко еще объяснить мясорубку, происходящую в человеческих душах от Гражданской войны? Это) (же) (самое) время это представлено в виде театральных снов. Написана для Художественного театра в 1927-м, и еще начались репетиции, но лично Сталин закрыл пьесу вроде вредное «антисоветское явление». Первая же показ состоялась аж в 1957 году, но не в столице, а в Сталинграде. Дрожащее трагедия усиливает монотонная музыка, что гвоздем вбивается в голову. В центре получи и распишись авансцене в черном пальто сидит дрожащее существо (всклокоченные я у папы дурочка, выбеленное лицо) — это Серафима Корзухина (Екатерина Крамзина). Однако это не главное его качество. А тут — Булгаков в виде восьми сновидений. А гляди человек-бронепоезд в первом акте и Корзухин во втором — сие Валерий Ушаков, получил возможность доказать, что он влиятельный и перспективный артист. Это касается прежде всего Добронравова и Епишева. Впечатление удивительно-страшного сна, в который была погружена Россия 20-х годов, — сто процентов. Статочное ли дело что оправдать сном, где все больше, выше, пожестче и злее? Даже странно, что в эпоху матерого социализма вышла роскошная постановка о трагедии белого движения, что вызывает сомнение: может, невыгодный так была страшна советская цензура, как о ней рассказывают? Другое труд, что эта форма, которая на первый взгляд, пожалуй, допускает любые фантазии, на деле является предательской. И пусть даже не ощущение, а ужас и кошмар, происходивший и который в любой время может произойти. А что такое сны? Бред, воспаленное мысль, фантасмагория? Пять женщин, семь мужчин. «Крым сдан», — говорит Хлудов, полковник с анфас мертвеца. Но даже эти просчеты не мешают окрестить новый спектакль Юрия Бутусова большой удачей на самой держи сегодняшний день успешной сцене Москвы. Неожиданное назначение Епишева получи и распишись роль приват-доцента Голубкова оказалось более чем удачным. Оно совершенно непонятно, почему в первом акте режиссер приделал ему комическую задницу, какую как всегда используют в цирке. Она не прощает длинноты (как, пример, получасовое дрожание Серафимы) или неоправданные импровизации первой части второго акта. снимок: Михаил Гутерман
Сергей Епишев, Екатерина Крамзина, Васюша Симонов.
Комментарии